Ознакомительная версия.
– Ох, – говорит, – совсем ты меня замучила!
– Ну что, я победила? – спросила Мышка.
– Выходи, ты победила! – согласилась Лиса.
Мышка вышла и подбоченилась:
– Ну, что я говорила? Сначала надо было чаю попить! А теперь, гляди, вся вода в котелке выкипела…
– Ничего, – сказала Лиса. – Сходи за водой.
– Нет, ты сходи!
– Я – гостья, ты – хозяйка, – заспорила Лиса. – Где это видано, чтобы гости за водой ходили? Ты меня угощать должна!
– А я и угощу, – надулась Мышка, – не волнуйся! Только вот вода из-за твоих игр выкипела…
– Мы вместе играли, – сказала Лиса. – Ты меня загоняла!
– Сама хотела! – сказала Мышка.
Спорили они, спорили, и так Лиса разозлилась, что бросилась на Мышку – хотела её прикуить. Да не тут-то было. Мышка убежала от неё и схоронилась в укромном местечке.
С тех пор Лиса и Мышка не дружат. Может, и вправду сначала нужно было ладком-мирком чаю попить, а?
(По мотивам чукотских сказок)
В одном стойбище жил парень, и звали его Умкы, что значит «белый медведь».
Правда, родители хотели дать ему имя Омрын – значит, крепыш: родился он эдаким ладным здоровячком. Но пришла старая шаманка, посмотрела на младенца и сказала:
– О, какой медвежонок! Пусть он будет Умкы. Белый медведь – большой, сильный и красивый. Таким и ваш сын станет.
– Ладно, – согласились родители. С шаманкой ведь спорить нельзя.
– А невестой ему станет Гитиннэвыт, – добавила шаманка. – Пусть ждёт её.
И ушла. Гитиннэвыт, кстати, означает «красавица». Когда парень подрос, родители рассказали ему о пророчестве старой шаманки. И стал он дожидаться свою суженую. Ни на каких девушек, какими бы распрекрасными они ни были, даже и не смотрел.
А в другом стойбище жили старик и старуха. Детей у них не было. Скучно, однако, в чуме одним! Однажды старик ушел на охоту, а старухе делать нечего – спать легла в полог. И заползла на неё маленькая букашка.
Старухе букашка досаждала, и она её изловила, подняла полог и выбросила. Ударилась букашка, ох, больно. Но потёрла бока, приободрилась и опять под полог заползла. Добралась до старухиной и вдруг оборотилась маленькой девочкой. Женщина сквозь дрёму чувствует: кто-то её трогает ладошкой.
– Вставай чай пить! – позвала букашка. – Хватит спать. И так всю жизнь проспала.
Старуха услышала детский голосок-колокольчик, подскочила, вся растрёпанная да кудлатая:
– Ты кто?
– Я пришла! – сказала букашка. – А ты меня выбросила и ушибла, ох! – и показала ушибленный бок.
– Ай, что я, глупая, наделала! – засуетилась старуха. – Ты такая маленькая, красивая, просто куколка! Будешь нам со стариком вместо дочки.
Старуха уложила девочку в постель, а сама бросилась очаг разжигать да чайник ставить. И причесалась, новый халат надела, в чуме прибралась. А тут и старик пришёл.
– О! – сказал. – Случилось что? И свой чум, и тебя не узнаю.
А девочка тихонько засмеялась. Старик её увидел:
– Откуда у нас девочка взялась?
– Сама пришла, – ответила старуха. – Это наша дочка!
– Ох, долго мы её ждали, – обрадовался старик. – Хорошо, что на старости лет обжились дочкой. У других внуки и внучки уже есть, а у нас пока дочка. Ничего, и внуки появятся!
Зажили они радостно, душа в душу. Но как-то кончился мох, которым очаг растапливали. Старик запряг оленей в нарту и поехали они все вместе в тундру искать хороший мох. Полдня ехали – ничего не нашли.
– Ладно, делать нечего, – сказал старик. – Остановимся в этом месте, отдохнём, а утром дальше поедем.
– Нет, тут волки, – встревожилась девочка. – Смотри, отец, вот их следы.
– Ну и что? – старик поглядел на следы и махнул рукой. – Ушли волки. Видишь, следы за сопку ведут.
– Нет, поехали дальше, – настаивает девочка. – Волки и оленей, и нас съедят.
– Молчи, Букашка, – сказала старуха. – Мала ещё с отцом спорить.
Она со стариком так и звали её Букашкой. Не могли придумать другое имя.
Букашка насупилась. Сидит, ничего не говорит. Старик со старухой поставили палатку, привязали у входа собак и сели все вместе чай пить. Вдруг собаки залаяли. Выскочил старик из палатки. Смотрит: волки! Выстрелил он из ружья – и они разбежались кто куда.
– Говорила: волки придут, – напомнила Букашка. – Теперь всю ночь не спать, защищаться от них придётся.
– Ничего, – засмеялся старик. – Они напугались, далеко убежали.
Легли спать. Старик со старухой храпят, ничего не слышат, хоть из пушки у них над ухом пали. Собаки вдруг залаяли, надрываются, но их только девочка слышит. Выглянула из палатки, видит: волки набросились на собак, разорвали их и за оленей принялись.
– Эй, эй! – Букашка принялась будить стариков. – Вставайте! Беда, однако!
Старик насилу проснулся, выбежал из палатки, да поздно: от оленей остались только рога да копыта. Старуха заплакала, да и старик закручинился:
– Зря мы тебя, Букашка, не послушались. Как жить теперь станем? Без оленей-то шибко плохо!
– Охо-хо, – вторит ему старуха, – что есть будем, из чего одежду шить? И по тундре на чём кочевать? Охо-хо!
– Ладно вам, не плачьте, – сказала Букашка. – Пойдемте искать стойбище! Люди всегда другим людям помогут.
И пошла вперёд, не оглядываясь. Старик со старухой – за ней. Шли они, шли, и встретилось им стойбище. Не очень большое и совсем не богатое. Люди встретили их приветливо, а узнав о беде, вздохнули:
– Горе, горе! Мы бы и рады вам помочь, да сами плохо живём. Вот, берите по кусочку юколы – всё, чем можем поделиться. Ешьте и уходите.
– У нас дочка маленькая, – сказал старик. – Можете юколы не давать – дайте местечко, где нам переночевать. Устала девочка, дальше идти не может. А утром мы оставим ваше стойбище…
Хозяева, однако, настояли, чтобы гости хоть немножко поели, чаю попили.
– Юкола у нас особая, – сказали хозяева. – Утром это поймёте. Сейчас спать ложитесь. Места всем хватит.
Проснулись утром старик со старухой, посмотрели на Букашку, а она – вот диво! – большая стала, красивая. Невеста! Поблагодарили хозяев за приют и тронулись в путь. Шли, шли по тундре, глядят: волки им навстречу. Старик со старухой очень устали, чувствуют: не убежать от серых разбойников, а у старика, как на грех, ещё патроны в ружье кончились.
– Беги, Букашка! – сказали они дочке. – Хоть ты от волков спасёшься.
А Букашка, однако, взмахнула рукавом халата – и сел на него большой овод. Девушка нагнулась к нему, вроде как что-то прошептала. Овод взвился и улетел. А волки всё ближе и ближе.
– Уходи, – просят Букашку старик со старухой.
– Никуда я без вас не пойду, – упёрлась она. – Ничего не бойтесь – и всё будет хорошо.
Старик со старухой, глядь, летит туча. Да такая большая и, главное, сердито жужжит. А это, оказывается, оводы! Много их, наверно, со всей тундры собрались. Набросились они на волков и давай их кусать. Серые разбойники поджали хвосты и бросились наутёк. Оводы их жалят – волки света белого не видят. И не заметили, как оказались на краю косогора. Упали прямо на острые камни, распороли себе животы. А из них олешки вышли, которых они съели. Живые и здоровые!
Обрадовались старик со старухой, сели с Букашкой на оленей и поехали в сопки. А там – большое стойбище, и вокруг него много оленей пасётся. Увидели люди гостей, обрадовались и вышли их встречать. Впереди всех Умкы идёт. Он сразу Букашку за руку взял, спросил:
– Ты пришла?
– Да, пришла! – ответила Букашка и потупила взор.
– Долго я тебя ждал, – сказал Умкы. – Ты гитиннэвыт. Можно, я тебя так звать буду?
– Нет, я Букашка, – совсем засмущалась девушка. – Так меня родители назвали.
– Хорошо, – сказал Умкы.
Но всё равно, когда никто посторонний не слышал, он называл Букашку не иначе как Гитиннэвыт. И это ей очень нравилось.
А старик со старухой зажили припеваючи. Полог у них тёплый, мясо на обед вкусное, Умкы ещё и рыбу ловил – их угощал. И все вместе они любили пить горячий чай у очага.
(По мотивам сказок удэге)
Один парень пошел вниз по течению реки. Шёл-шёл и увидел березу. Большая, красивая, ветви на ветру развеваются, будто косы девичьи. Решил парень бересты набрать, чтобы из неё посуду сделать. А дерево возьми да упади! Ствол в оморочку превратился, одна ветка – веслом стала, другая – шестом, ещё и острога откуда-то взялась.
Подивился парень. Решил: добрый лесной дух ему помог. Столкнул он оморочку в воду, сел в неё и погрёб вниз. Рыба в реке плещется, чайки летают, звери на берег выходят. Только, сколько ни глядел, никаких людей не видел.
Вдруг смотрит: большой дом стоит, а за ним, чуть в стороне, маленький. Из большого шум-гам доносится, а в маленьком – тихо. Парень и открыл в него дверь:
Ознакомительная версия.
